Сергей Максимов обвинил Олега Бахматюка в афере на миллиард

VAB Банк

Сергей Максимов обвинил Олега Бахматюка в афере на миллиард

16 Дек 2011 ⋅

3 472

maksimov2

— И вы, и Олег Бахматюк обвинили друг друга в одном и том же – выводе из «VAB Банка» больших сумм. В обоих случаях говорилось о кредитах более чем на миллиард гривен. Расскажите сначала про те кредиты, которые получили ваши структуры, поскольку по хронологии они якобы были выведены раньше.

— В перечне неплательщиков первым номером стоит компания «Офис Лайн», которая владеет этим зданием (у якому знаходиться офіс «VAB Банку» – «ЕП»). С января она не получает ни одной копейки арендной платы от банка. Набежало уже 15-17 млн грн долга.

«Офис Лайн» не предъявлял банку претензию только по одной причине: я все думал, что мы встретимся, и я по крайней мере пойму, почему он (Бахматюк – «ЕП») так себя ведет. Но когда я понял, что он просто решил забрать это здание, то стало ясно, почему он не платил.

Вот куда компания «Офис Лайн» выводила деньги? Вот она, стоит в перечне злостных неплательщиков. В списке еще какие-то компании перечислены, которые вообще не имеют ко мне никакого отношения. По принципу «дайте плохие кредиты, а потом мы скажем, что это Максимова».

— То есть, это были реальные плохие кредиты, но их приписали вам?

— Это выбранные плохие кредиты из портфеля банка. На момент совершения сделки Бахматюк заранее знал, что они плохие, потому что он делал поверхностный due diligence (аудит, що передує купівлі активу – «ЕП») . Его делал Pricewaterhouse или KPMG, я не помню. По-моему, из Москвы приезжали проверяющие. Им точно давали весь портфель кредитов «VAB Банка». Они точно видели, что хорошее, что плохое.

Поэтому его придумки, что кто-то что-то вывел, а он об этом не знал — абсолютная ложь. «Тройка» делала сделку вообще-то. Она тоже какую-то ответственность несет.

— Какую именно сделку?

— Сделку «TBIF — продажа, Бахматюк – покупка». В декабре месяце.

— То есть, уже тогда был заключен договор с отложенным исполнением?

— Конечно. В декабре договаривались, в январе исполнили.

— Но израильтяне вышли в апреле?

— Нет, сразу. В декабре через них влили деньги в капитал, и в январе они отдали свой пакет. Это легко проверить, потому что в январе вышел пресс-релиз Kardan Group. Это публичная компания, и по очень жесткому требованию фондовых бирж она заявила, что продала свою долю в банке.

— Что тогда происходит сейчас? Почему Бахматюк говорит, что он только входит в банк?

— Потому что, когда все это началось, я его поймал за руку, и он начал кричать: «Максимов негодяй!».

Я себе цену знаю, и мне есть что показать за свои 50 лет. Я ничего не боюсь, ничего не стесняюсь, я всегда был абсолютно открыт. Я начал изучать, что происходит в банке и что происходит вообще у Бахматюка и вокруг него. И я получил информацию о том, что за девять месяцев этого года он вложил 500 млн грн в эмиссию, а вытащил 1,1 млрд грн. И при этом он не признается, что он акционер.

«VAB Банк» всегда был на первых местах, а то и на первом, по прозрачности. Мы всегда публично обо всем заявляли, это мой принцип. Я первым в Украине сделал международный аудит банка, это было в 1995 году. Капитал банка составлял на тот момент 70 тысяч долларов, а я заплатил 100 тысяч долларов за то, чтобы объявить, что мы открытые и публичные. Поэтому когда я увидел, что человек вынимает деньги…

Проблема еще в том, что есть же другие клиенты. Здесь сотни, тысячи корпоративных клиентов. Им всем прекратили кредитование, даже по подписанным кредитным соглашениям. Многие из них мои товарищи. «Что там у тебя происходит? На 40 миллионов подписали (кредитну лінію – «ЕП»), дали только миллион. Мы все свое имущество заложили, но дальше ничего не выдают». Я начинаю разбираться и вижу, что все выдается в одни ворота. Честно, даже я охренел от суммы, которую увидел за 9 месяцев.

— А сейчас сколько он должен? По его словам, миллионов 400-500 или 500-600.

— Месяц назад он было должен 1,4 млрд грн. Столько он выбрал на четыре свои компании.

— Бахматюк сказал, что это овердрафты. То есть, выдали-погасили.

— Возьми таблицу. На год, на два получены кредиты.

— Бахматюк говорит: «Если в общей сложности, то да, миллиард. Но сейчас я должен миллионов четыреста».

— Во-первых, я думаю, что текущая задолженность больше. А во-вторых, все деньги, которые приходили в банк, мгновенно оказывались выбраны господином Бахматюком. Это не овердрафты, а кредитные линии. Овердрафт он должен в течение месяца погасить.

— А как Нацбанк на это смотрит?

— Сейчас. Я охренел, другое слово просто не подходит, от того, что человек положил 500 млн, а вытащил 1,1 млрд. То есть, уже плюс 600 млн. И не признается, что он акционер.

В принципе, стратегия может быть любой. Даже завалить банк и уйти. Потому что там залогов нет вообще. Урожай будущих периодов вряд ли можно считать залогом. Более того, я вынужден был провести легкое исследование. Мои люди выехали на места, которые там указаны. И там на местах простые украинские крестьяне, которые мало что умеют скрывать в этой жизни, рассказали, что многие земли человека не распахиваются вовсе. Поэтому при оформлении залога показывали урожай будущего периода не этот, который никогда не взойдет, а вон тот. А пять оценщиков рассказали, что четверо отказались категорически, потому что им не просто заказали оценку, а сказали, к какой величине надо прийти. А величина эта по странному стечению обстоятельств была в несколько раз выше рыночной стоимости этого самого урожая.

Если ты посмотришь журнал «Крокодил», там есть кредит в $44 млн, под который заложен крупный рогатый скот. (дивиться папери – «ЕП») Вот! Большой рогатый скот в количестве 15 тысяч голов на $44 млн. Я разделю $44 млн на 15 тысяч голов, и получу $3000 за корову.

— А сколько реально стоит корова?

— Ну, $500 она может стоить. Я не знаю. Понятно, что не $3000. Это бык-производитель. 15 тысяч быков-производителей. Это фальсификация! Очевидно любому человеку, что это полный бред.

Честно, зная Олега Романовича в течение 10 лет, я мог допустить, что одна из стратегий, не дай бог, — это высосать из банка деньги и уйти. А чем он рискует? Ну придет временная администрация, банк завалится, будут урожаи эти искать. Не найдут, как обычно. И что?

Честно, я заволновался. Написал письмо Арбузову. «Сергей Геннадиевич, уже не шутки. Пожалуйста, вмешайтесь и каким-то образом разберитесь, кто же этот таинственный конечный бенефициар, который не признается». Тем более, что Арбузов сам очень сильно лоббировал поправку к закону «О банковской деятельности» о том, что всегда нужно знать конечного бенефициара. МВФ требовал, несколько раз письма сюда присылал. Причем текст у меня есть. «Был Максимов и TBIF, а стал Х, неизвестно кто. «Нацбанк, узнайте, кто такой Х?».

Нацбанк весь этот год присылал в банк письма: «Ответьте». Тишина в ответ. Что скрывать? Значит, есть что. Поэтому письмо Арбузову я в октябре демонстративно повесил на сайт. Повесили в 11:15, в 11:17 Бахматюк заявил, что вот только подписал договор о покупке акций компании, еще чернила не высохли. То есть, я своими действиями сознательно заставил его признаться, что это он. По крайней мере, теперь понятно, кто отвечает за то, что в банке происходило и будет происходить. Какую-то часть задачи я решил.

— А что на счет банкротства структур, на которые получались кредиты? У Бахматюка этого не было?

— Честно, не знаю.

(через деякий час – «ЕП»)

Очень странная для меня история с покупкой Бахматюком американской компании. Так получилось, что он сам сделал мне рекламу, дав публикацию в «Коммерсанте» и обозначив, что я противостою предпринимателю Бахматюку. Меня стали заваливать предложениями помочь. Из разных стран звонят, рассказывают, предлагают. Так случилось, что у него много недоброжелателей.

В частности, позвонили из Америки, и говорят: «Вот, был визит Януковича. Ему в процессе обсуждения предъявили полуофициальные претензии: что за идиотов, недобросовестных инвесторов ты сюда присылаешь? И называют фамилию Бахматюка». Здесь я заинтересовался. И увидел, что речь идет о Северной Каролине. Это не очень богатый штат, где каждые рабочие руки на счету, где безработица 11%, где губернатор отслеживает, что происходит, поскольку для него это социально опасная ситуация.

Летом прилетает туда Бахматюк, видит там две компании, декларирует, что он готов их забрать и решить все их проблемы. Обещает, ему жмут руку. Он их покупает. Кстати, по-моему, не рассчитался. Берет на себя долги этой компании. Мне говорили, что там сотни миллионов долларов. А через три месяца он закрывает это предприятие и увольняет 2000 человек. Как по мне, это скандал. Маленький городишко, предприятие городишко-образующее. То есть, катастрофа. Что за авантюризм, как считал, о чем думал? Непонятно. Наверное, в эйфории какой-то.

— Сколько акций «VAB Банка» сейчас принадлежат вам и Бахматюку?

— Он сейчас заявился на новую эмиссию. Она еще не реализована. Но, к сожалению, он ее тоже делает кредитными деньгами.

Технология реализации эмиссии выглядит так: объявление эмиссии, наполнение деньгами, собрание, предоставление документов в Нацбанк, чтобы проверить источники, потом Комиссия по ценным бумагам и регистрация. Сейчас мы находимся на этапе, когда он завел $60 млн наполнения этой самой эмиссии, они лежат на корсчете «VAB Банка», потому что еще не предоставлены документы какими-то очередными кипрскими компаниями с ивано-франковскими корнями. Лежат они почему-то не в «VAB Банке», а в банке «Финансовая инициатива».

То есть, берутся деньги, делается круг, наполняется эмиссия, возвращаются в исходную точку. Ты как бы наполнил, но из кармана ничего не ушло.

— Нацбанк же должен отслеживать эти вещи.

— Нацбанк видит отчетность. Он видит, что на корсчете «VAB Банка» лежат 60 миллионов долларов в соответствии с договорами с кипрскими компаниями. Только лежат-то они в банке Бахматюка. То есть, круг сделали, вернули в исходную точку. Я точно знаю, что под эти 60 миллионов долларов, если эмиссия будет зарегистрирована, уже лежат кредитные заявки его же компаний.

— На ту же сумму или большую?

— Как минимум, на эту. Я точно знаю, что летом была поставлена задача рознице: «Ребята, проводите любые рекламные акции, но вы должны собирать 200-300 млн грн в месяц от населения, и вот сюда мы будем размещать». Понятно, куда.

(робимо фото Максимова – «ЕП») Не знаю, что произошло. Сейчас Бахматюк стал каким-то психически и эмоционально неустойчивым. То ли действительно задергался, потому что у него огромные долги. Он в интервью признался, что у него миллиард долларов долгов. Я прикинул то, что мне известно (наверное, не все известно), и у меня уже получается полтора.

«Финансовая инициатива», на 100% его банк, вообще не работает на рынке. В принципе, клиенту с рынка получить там кредит невозможно. Это, кстати, другая беда, для Нацбанка в том числе. Потому что при активах, по-моему, 7 миллиардов все деньги выданы себе любимому. Понятно, что там ни о каких коэффициентах (йдеться по нормативи НБУ, що встановлюють максимально припустимі обсяги кредитування споріднених структур – «ЕП») говорить не приходится. Понятно, что все это закамуфлировано. Но если с ним проблема, а банк за последний год активно привлекал деньги населения, попадут ребята. Если, не дай бог, у него будут проблемы. Дай бог, чтобы у него все было хорошо.

Забавно, что аудиторская компания, которая только что закончила отчет в банке, ничего не нашла. Нормальный отчет получился, хотя мы точно знаем, что там. По странному стечению обстоятельств, многие мои сотрудники, которых я не очень высоко профессионально ценил, работают у него. Часто мы получаем оттуда инсайдерскую достоверную информацию. Точно, 95% — это его (аудиторська – «ЕП») компания. И она же, о чудо, пришла проверять «VAB Банк». Кстати, интересный факт. Как я потом выяснил, со стороны банка ни одной компании официальных претензий не предъявлено. Ни писем, ни требований. И почему-то эта дама, работая здесь, совсем не интересуется кредитами (що надані структурам Бахматюка – «ЕП»).

— Они, кстати, обслуживаются?

— Не знаю. Скорее всего, обслуживаются. Деньги же выбираются, значит, можно эти же деньги направлять на обслуживание кредитов. Поэтому я ожидаю, что сейчас появится на свет не очень достоверный отчет этой самой госпожи Ребицкой о том, что происходит в банке.

— Почему вы находитесь на этом этаже? Это банк Бахматюка, и он так открыто враждебно к вам относится. Тем не менее, вы свободно перемещаетесь по офису. Как это объяснить?

— А почему я не должен свободно перемещаться? Вообще, банк не платит с января аренду. 15 или 17 млн грн – это существенный долг, за который банк можно сюда не пускать. Но же не могу это сделать. Я не могу сорвать работу банка, я отвечаю перед людьми.

Кстати, о людях тоже интересно. Какой-то идиот поставил задачу составить списки всех людей, которые так или иначе работали со мной. Которые могут быть ко мне лояльны, могут информацию выдавать. Во-первых, это 2/3 банка. А во-вторых, он вышвыривает людей на улицу. Они звонят, приходят, плачут. Из топ-менеджмента, по-моему, все уже ушли. Все зампреды, которые что-то из себя представляли, уже не работают в этом банке.

— Но это же аграрный банк будет.

— И ты говори (натякає на відомий анекдот – «ЕП»). Проблема в том, что VAB банк всегда строился как чистый рыночный банк. Люди воспитаны работать в жестких рыночных условиях. И соответственно, спектр знаний и умений очень широкий. Сюда приходят люди из банка «Финансовая инициатива», который, по сути, представляет финансовый отдел при Бахматюке и его компании. Наверное, они банк понимают в очень узком смысле этого слова. Но клиенты отсюда точно уходят. На рынке проблемы, еще и отсюда все выгребается. А у банка должен быть запас, подушка.

— Бахматюк говорил, что по тем кредитам, которые приписываются вам, уже открыты уголовные дела, и будет проводиться преследование. Даже назывался номер этого дела.

— Это ноу-хау, изобретенное Бахматюком вместе, наверное, с какими-то сотрудниками прокуратуры. Никаких уголовных дел против меня нет и быть не может. Так же, как исков, которые он подал или не подал куда-то в суд. Придут — будем разбираться. А пока ничего об этом не знаю.

Есть уголовное дело, открытое, в 2007 или 2008 году против сотрудников банка «Родовид». Этот номер соответствует уголовному делу, открытому против сотрудников банка «Родовид». Честно скажу, ни я, ни мое окружение никогда не работали в банке «Родовид». Что еще обсуждать? Очередное фуфло, которое свойственно, к сожалению, Олегу Романовичу.

— По-вашему, как будут дальше развиваться события? Что вы будете делать, что он, и чем все закончится?

— Я хочу донести до него всеми способами, в том числе через вас… Он же выбрал странную манеру общения со мной. Он знает мой мобильный телефон. Он знает, где меня найти. Его сотрудники видят меня каждый день. На прошлой неделе некоторые наши общие знакомые, друзья, народные депутаты, звонили мне и спрашивали: «Как насчет того, чтобы с ним поговорить?» Так же, как 10 месяцев до этого. Я по-прежнему готов с ним разговаривать, чтобы банк не завалился. Я считаю недопустимым для акционеров, при любом конфликте, выплескивать на страницы публичных изданий информацию о столь чувствительной материи, как банк. Тем более, недобросовестную.

Даже если бы она соответствовала действительности, все равно нельзя. Читают вкладчики, партнеры. Я, кстати, горжусь тем, что «VAB Банк» такой устойчивый. Я потратил много миллионов долларов на то, чтобы за последние десять лет создать психологическую уверенность в том, что VAB – это очень устойчиво, надежно, прозрачно, и ничего не случится. Я считаю недопустимым эти все разборки делать публично.

Поэтому я очень надеюсь, что у человека хватит благоразумия или мужества попытаться договориться о том, чтобы расстаться цивилизованно. Но, не понимая его стратегии применительно к «VAB Банку», я подал иск в суд о признании сделки между TBIF и Бахматюком недействительной.

— На основании чего?

— На основании того, что они нарушили shareholders agreement. Они обязаны были прийти ко мне, сделать мне официальное предложение. И если бы я отказался, прийти на рынок и искать партнера. При этом у партнера, который остается, есть право наложить вето на кандидатуру партнера, которого они приведут, потому что оставшийся партнер хочет видеть своим новым партнером только финансовый институт с определенной репутацией и рейтингом. Черным по белому написано.

То есть, ситуация, которую они сделали, вообще недопустима. а) они мне не предложили, тайком сделали сделку. И б) привели, прости, животное, которое не понимает, что топчет сам себя всеми этими публикациями. Никогда в жизни я бы не согласовал эту продажу Бахматюку. На этом основании я подал иск в суд.

Более того, я сделал предложение. Правда, это было еще до начала странной для меня войны. У меня же остался пакет. А я не хочу (залишатися акціонером банку – «ЕП») по одной простой причине: я не знаю, чего он добьется в результате своих действий в банке. И я не хочу, чтобы потенциальные проблемы банка так или иначе на меня отсвечивали. Поэтому я сделал предложение банку. Да, я голосовал против следующей эмиссии. И по законодательству, в этом случае эмитент должен выкупить мои акции. Я сделал предложение, но не получил ответа. Я сейчас подал в суд на принудительный выкуп моих акций. Я хочу как можно дальше отойти от человека по фамилии Бахматюк.

— Что еще вам принадлежит? Бахматюк допустил, что заберет у вас Киевский речной порт, который выведен из залога банка.

— (читає інтерв’ю Бахматюка – «ЕП») Ты можешь мне сказать, что здесь написано? Это просто набор слов, я ничего не могу понять. Ну порт при чем? Чтобы его забрать, нужно иметь юридические основания. Да, есть Киевский речной порт. Он не является клиентом банка, он не имеет здесь никаких кредитов, он никогда не был заложен в «VAB Банке». Более того, в порту 2-3 тысячи акционеров.

— Чем вы будете заниматься после того, как окончательно выйдете из банка.

— Я могу уже на пенсию заслуженную выходить. Когда ко мне «Форбс» приставал с вопросом дать перечень своих активов, чтобы включить меня в рейтинг, я ответил: «Хочешь, чтобы я дал инструкцию, по каким активам ходить и какие вопросы задавать? Наверное, не самое правильное время сегодня публично это выставлять». Тем более, что у меня во всех проектах есть масса партнеров, в том числе из России, в том числе члены правительства Москвы, которые вряд ли захотят, чтобы мы афишировали этот проект.

У меня есть несколько крайне интересных фармацевтических проектов по производству онкопрепаратов, что очень актуально для Украины. Один из них, наверное, я в ближайшее время буду презентовать. По предварительной договоренности, президент приедет, поскольку это находится в Донецке.

Я хочу еще сказать. Вот есть компании-заемщики. Всякое в жизни бывает.

— Вы сейчас о чем?

— Я о том списке, который мне предъявляют. Все кредиты, насколько я знаю, имеют залог. А вот здесь (в переліку кредитів, які надані на фірми Бахматюка – «ЕП») нет залогов. Захочешь, ничего не возьмешь. Он перестанет обслуживать, и что ты, пойдешь долгоносика искать? Все сделано так, чтобы невозможно было взять. Там есть залоги по тем компаниям.

Ко многим компаниям из этого списка я отношения не имею. Притянуто за уши, пиарится человек (Бахматюк – «ЕП»). Но банк же претензий не предъявляет по тем компаниям. Есть залоги – забирай залоги, пожалуйста, продавай, компенсируй, если уж так.

— По его словам, вы не платите ни копейки по этим кредитам.

— Я или не я, не важно. Есть компания Х, она взяла кредит. Под кредит она, естественно, положила залог. Потому что у нас очень жесткая была система кредитования. Барон (голова правління «VAB Банку» – «ЕП»), не Барон, израильтяне. Израильтяне сидели в кредитном комитете, они согласовывали все кредиты. Какое отношение к деньгам у израильтян, несложно предположить. Очень жесткая система принятия решений была. Поэтому под каждый кредит, естественно, есть твердые хорошие залоги.

Иди, забирай кредиты, иди, продавай. Что-то сложится, что-то нет, обычная банковская практика. Продавай на рынке, получай, компенсируй. Не происходит этого. Тоже странно.

Сергій Лямець, Економічна правда